Неделя до отъезда... Только сейчас поняла, что я, блин, выезжаю из страны впервые за охулион времени! И сразу свалилась куча тревог, навроде того, что стоит сделать шаг через границу, как позвонит мать и скажет, что отец опять в реанимации. Какая уж тут Германия, брошу всё и помчу в Мурманск.
Вообще, конечно, эта десятилетняя история знатно прошлась по моей психике. Асфальтовым катком. Я только недавно пересилила себя и перестала все свои действия мерить полезностью для папиного положения. Это выглядело примерно так: я иду в коммерцию, потому что в медицине не могу себе сейчас позволить получать копейки, и вуаля!, моя зарплата в 3 раза выше, чем у матери, однако, не это было моей мечтой.
Или:
Я не езжу в отпуск, потому что эти деньги лучше потратить на родителей.
И если говорить объективно, то папе, конечно, вовсе не деньги были нужны, а поддержка. Которой я не оказывала так, как могла бы, а теперь уже время упущено и ему не надо ничего. Осознанно, во всяком случае. Проблема в том, что отец перестал бороться ещё в первый год болезни, хотя мы сделали всё, чтобы его вытаскивать раз за разом, но без реабилитации и воли к жизни он так и не восстановился, состояние только продолжало ухудшаться... И теперь он абсолютно немощный старик.

Сентябрь'16 иногда приходит ко мне в кошмарах. Ощущение тотальной беспомощности, мы дежурим с матерью в онкологии по очереди, иногда оставаясь на ночь, я без работы и у меня нет сил её искать. Поясница сорвана, руки и плечи болят, но его надо ворочать с боку на бок и пытаться высаживать, а ещё менять памперсы и постельное бельё, заставлять есть, усаживать на инвалидное кресло и везти на МРТ и прочие исследования. Я стараюсь не давать маме делать всё это, потому что у неё давний компрессионный перелом позвоночника, до конца так и не купированный. Мне больно и плохо, нет сил и мыслей в голове. Постоянная температура. Тогда уже начинались мои собственные проблемы со здоровьем, которые я игнорировала весь следующий год. Когда стремительное прогрессирование болезни удалось остановить, уже был декабрь и я просто свалилась без сил, проболев все новогодние праздники. Родители на тот момент вернулись в Мурманск. Отчаяние душило.
И таких эпизодов за 10 лет было так много, что я перестала считать.

Я помню, как получали результаты гистохимии. Как нам сказали, что поставленный ранее диагноз был неверным и его лечили не так, как надо. Время упущено. Возможности обратить болезнь вспять - тоже. Я сидела у стены больничного коридора на корточках, сжимая проклятую бумажку в руках, и бездумно смотрела в окно на опадающие листья. Ненавидела себя за то, что сделала так много ошибок, что ушла из медицины. Мне казалось, останься я, и догадалась бы, что что-то не так. Да я и догадывалась, конечно же, и даже обсуждала с матерью, но мы оба непрофильные специалисты. Я думала, что я плохая дочь, что деньги нашлись бы и так. Это всё звучало рефреном в душе, а я вспоминала 2007, моё Папа, мне страшно и его ладонь, ободряюще сжимающую мою. Он смог утешить меня и дать мне сил, а я... Я смогла дать ему того же?

А теперь я улетаю в Германию через неделю и позволю себе отдохнуть и повеселиться.
Потому что ничего не исправить. Мой отец умирает и мы можем только улучшить его положение, но исправить уже ничего нельзя. Я позволяю себе жить дальше.
У него жизнь отнял рак, оставил только доживание.
Всё, что ты любишь, умрёт.